Часть 1

- Нэ дразни нэмцев. Нам нужен мир. Ты нэ готов к войне, её нужно избежать любой ценой.
- Вы действительно считаете, что это лучшая стратегия?
Трубка пыхнула в усах.
- Да. Выкажи прэдэльную лояльность, иди на любые уступки, ты должен умиротворить их.
- Вам легко говорить...

- Договоры о поставках будут подписаны завтра. Нам жизненно необходимы эти материалы и продовольствие. Нам нужно всё, в кратчайшие сроки, - подвёл итог немец, поднимая взгляд от бумаг. - А еще, - медленно проговорил он, - я хочу, чтобы ты оставался на нашей стороне. Тебе должно быть известно, какие надежды возлагает на тебя Англия после падения Франции.
Германия встал из-за стола и осторожно приблизился к собеседнику, остановившись у того за спиной. Рука неторопливо легла на плечо русского.
- Мне нужно доказательство, - прошептал немец, склонившись над ухом Ивана. - Ты ведь знаешь, какое, верно? - рука нагло скользнула под одежду, горячий язык коснулся ушной раковины.
Россия напрягся. Подобная дерзость раздражала, но сейчас нельзя давать волю гневу. У него есть приказ - никаких провокаций. К тому же, немец прав. Подобные договоры о тесном сотрудничестве должны скрепляться соответственно. Никакие подписи дипломатов не имеют силы, если важный, а тем более секретный договор не подтвержден интимной близостью стран. Иван поморщился. Хотя за свою тысячелетнюю историю он неоднократно выполнял эту обязанность, всё же привыкнуть не получалось. Подавив тяжелый вздох, он встал. Осторожно размотал шарф и расстегнул униформу, позволив одежде небрежно соскользнуть на пол, обнажив стройное тело. Обернулся, насмешливо взглянув на немца, алчущими глазами бесстыдно пожирающего его бледную фигуру.
- Что, раздеваться не будешь, решил одним просмотром стриптиза ограничиться? - съехидничал Брагинский.
Германия словно опомнился и зло усмехнулся. Подошел вплотную к русскому, в упор глядя на него своими холодными, расчетливыми глазами, обвил руками шею, покрытую мелкими шрамами, и атаковал Россию страстным поцелуем, который не остался безответным. Не отрываясь от губ немца, Россия начал срывать с него рубашку. Увлекшись, Иван не заметил, как Людвиг сделал незаметный шаг в сторону и неожиданно резко толкнул партнера на черный кожаный диван. Потеряв равновесие, слегка ошеломленный Россия упал спиной на кожаное сиденье, Германия навалился сверху, прижав его запястья к дивану с такой легкостью, будто он всего лишь приколол трепыхающуюся бабочку булавкой. Россия попытался вырваться из стальной хватки, но с удивлением обнаружил, что из объятий мускулистого немца он вырваться не может. Семь лет нацистской власти не прошли даром, тело Германии было закалено в многочисленных боях. Не желая сдаваться, Россия рванулся еще раз, но тут же был снова припечатан к дивану. Германия зловеще ухмыльнулся и укусил Россию за шею. Тот зашипел от боли и вновь начал изворачиваться под немцем. Людвиг, потеряв терпение, с силой ударил русского по лицу, словно из ниоткуда достал наручники и отточенным движением защелкнул их на запястьях России и, встретив разъяренный взгляд, сказал с усмешкой:
- Что, не привык быть снизу? Советую всё же смириться, к тому же, у нас ведь это не первый раз, правда?
Ответом ему был еще один взгляд, исполненный ненависти, и рычание.
Россия плохо помнил их первый раз. Тогда все было как в безумном бреду, его страшно лихорадило, в нем происходили пугающие перемены, которые он не мог осознать. Смутные воспоминания о том, как Германия насиловал его безжизненное тело, неясные образы, переплетенные эмоции, страх, боль, чувство бессилия и злости, смешавшиеся вместе - всё это потонуло в водовороте мучительных перемен, произошедших с его телом и душой, растворилось в страданиях страшного перерождения.
Как это ни смешно и ни горько, но и самому Германии пришлось пройти через это, когда одержавшие победу союзники вместе изнасиловали его. У судьбы забавное чувство справедливости...
Россия вздрогнул, почувствовав, как немец горячим языком ласкает его шею, обжигая кожу горячим дыханием, по бледной коже пробежали мурашки. Реакция не осталась незамеченной, и губы нациста растянулись в усмешке. Он спустился ниже, его проворный язык задержался во впадинке между выпирающих ключиц. Россия судорожно вздохнул, изгибаясь в умелых руках, скручивающих затвердевшие соски на груди с багровой пятиконечной звездой, выжженной напротив сердца. Холодные пальцы скользнули вниз по ноге, коснулись колена, затем уверенно и неторопливо стали ласкать внутреннюю поверхность бедра, постепенно поднимаясь вверх.
- Кончай уже с этим, - услышал Германия раздраженный голос.
Брагинский зло смотрел на немца, сверкая глазами. Внутри него всё клокотало от унижения. Он в который уже раз с ненавистью вопрошал себя, настолько ли ему нужен этот грёбаный мирный договор, может имело смысл послать всё к черту, плюнуть на приказ партии и лично Сталина?
Людвиг с усмешкой поднял глаза.
- Как пожелаешь, товарищ, - с ударением на последнее слово ответил немец.
С этими словами Германия схватил Россию за ноги и резким движением прижал их к телу русского, выбив весь воздух из легких последнего. Затем, наклонившись, провел языком между ягодиц, пощекотал нежную кожу вокруг отверстия, заставив русского сжаться от непривычного ощущения. Раздвинув бледные бёдра, просунул язык внутрь, отчего Россия не смог сдержать стона. Выпрямившись и не отрывая взгляда от вспыхнувшего лица Брагинского, Германия бесцеремонно впихнул палец, заставив русского с рычанием выгнуться от столь грубого вторжения, затем добавил второй. Стиснув зубы, Иван чувствовал, как двигаются без всякой нежности пальцы немца. Затем они вынырнули, вместо них прижалось нечто покрупней.
- Смазка, - хрипло проговорил Россия, почти не разжимая губ.
Германия, многозначительно поигрывая своим членом, омерзительно ухмыльнулся:
- Ну, так смажь.
- Заткнись, ублюдок, - зло прошипел Брагинский.
Россия мысленно одернул себя. Спокойно, помни о своей цели, ни к чему усложнять себе задачу... Мир нужен любой ценой, нужно выиграть столь необходимое время, чтобы завершить модернизацию армии... Просто расслабься, сейчас нужно позволить Германии делать всё, что он захочет. Подчинись, только...
Его мантра была прервана раздирающим тело проникновением. Не в силах сдержать крик, русский изогнулся, запрокинув голову. В несколько мощных толчков немец вошел до конца, сдавив пальцами плечи Брагинского, склонился над ним, самодовольно глядя в расширившиеся от боли фиолетовые глаза, властно поймал окровавленные губы в агрессивном поцелуе и начал двигаться в ускоряющемся ритме. Иван, поначалу тихо вскрикивающий от напористых движений крепких бедер, постепенно начал привыкать. Германия, заметив, что сопротивление прекратилось, расстегнул наручники, и руки русского обхватили его шею. Брагинский даже теснее прижался к немцу, тяжело дыша и выгибаясь навстречу жестким толчкам. Его руки ласкали плечи Германии, гладили мускулистую спину с вытатуированным черным орлом и свастикой. В ответ немец жадно припал к покрытой шрамами шее русского, покрывая её порочными поцелуями и громко шепча что-то грязное на своем языке, затем сомкнул губы вокруг соска, посасывая и лаская его языком. До его ушей стали доноситься стоны, усилившиеся, когда рука Германии спустилась еще ниже, чтобы поласкать русского между ног.
- Быстрее, - раздался голос России, дрожащий от нетерпения.
В ответ немец сильнее прикусил сосок и ускорил темп. Определенно, вид нации, развратно стонущей и по-блядски прогибающейся под ним, доставлял Людвигу удовольствие. После нескольких сильных толчков, сопровождаемых уверенными движениями опытной руки, сжимавшей член русского, Иван с громким стоном кончил, уткнувшись лицом в грудь Германии и охрипшим шепотом повторяя имя своего любовника. Почувствовав плеснувшее на живот горячее семя и ощутив, как сжалось тесное кольцо мышц, Людвиг кончил следом. Немного отдышавшись, немец сел, прислонившись к спинке дивана.

-Ты замарал меня, - с неудовольствием отметил немец, - Вычисти.
Россия медленно сполз на пол, с трудом опустившись на колени, склонился над своим партнером. Осторожно лизнул мускулистый живот, забрызганный липкой жидкостью, затем снова, уже смелее, провел по нему горячим языком, ощущая легкий трепет блаженства, прошедший по телу немца. Постепенно слизывая сперму, Россия спустился в низ живота и нерешительно остановился, поднял глаза, но, встретившись с непреклонным взглядом, подчинился безмолвному приказу. Осторожно прикоснувшись языком к горячему члену, затем прошелся до самого основания, ощущая солоноватый вкус, затем снова и снова, заставляя Германию стонать от удовольствия. Вновь коснувшись головки и почти доведя немца до помешательства легким поддразниванием самым кончиком языка, Иван взял её в рот, продолжая ласкать языком, затем вобрал в себя больше, подался назад и снова обхватил мягкими губами почти до середины трепещущую плоть. Рыча от нетерпения, Германия схватил Россию за волосы и силой заставил заглотить почти весь внушительный член, затем потянул назад и снова затолкал наливающийся кровью орган в горячий и влажный рот, уже совершенно не сдерживая стонов наслаждения.
Неожиданно Людвиг отстранился. Иван с удивлением взглянул на него, вытер струйку слюны с припухших губ и вдруг ощутил на себе властную хватку могучих рук. Германия обхватил его, притянул к себе на колени, помассировал рукой уже снова ставший твердым орган, затем грубо взял Россию за талию и уже без всяких прелюдий и предварительных ласк с силой насадил его на свой член до самого основания. Вскрикнув от боли, Иван почувствовал, как горячий ручеёк стекает по внутренней стороне бедра, Людвиг же снова приподнял и опустил его, безжалостно повторяя эти манипуляции ещё и ещё, не заботясь об удовольствии другого. Вцепившись в плечи Людвига, Россия до крови искусал губы, сдерживая крики боли, затем попытался немного изменить положение и блаженно выдохнул, когда ощутил толчок в простату, руками опираясь на партнера поднял бёдра и вновь погрузил член Людвига в жар своего тела, громко постанывая от удовольствия и ощущая, как кровь приливает к низу живота. Россия, почувствовав, что руки Германии сильнее сжали его бока, удивленно встретился с холодными голубыми глазами.
- Вернись в прежнее положение и продолжай, как раньше, - хрипло проговорил немец.
Иван неохотно повиновался, двигаясь в прежнем ритме и испытывая лишь тупую боль. Внезапно Людвиг приник к его шее, лаская влажным языком разгоряченную кожу, по-звериному прикусывая зубами, грубо целуя и оставляя покрасневшие отметины, вырывая у русского громкие и страстные стоны, затем так же неожиданно отпрянул. Рука немца скользнула по телу русского к груди, вызвав одним этим простым движением сладкую судорогу истомившегося тела. Лениво лаская возбужденный сосок, Германия с удовлетворением услышал еще один нетерпеливый стон, сорвавшийся с губ Ивана и снова отнял руку, намеренно поддерживая русского в напряжении и не давая достигнуть разрядки. Учащенно дыша и ощущая, что скоро кончит, Германия сжал рукой болезненно возбужденный член России, грубо помассировал его, затем из последних сил приподнял и резко опустил разгоряченное тело Ивана, крепко прижал его к тяжело вздымавшейся груди, с громким стоном изливаясь.
Мучительно пытаясь удовлетворить свое желание, Россия почувствовал, как внутри него разлилась горячая сперма. Иван снова приподнялся и сел на уже бессильный член Германии, сперма облегчала трение, прерывисто дыша, русский отчаянно насаживал свое бледное тело, стремясь к разрядке. Неожиданно он почувствовал какое-то движение. Германия обхватил талию России, с трудом поднялся и посадил русского на стол. Тот застонал от изнеможения, судорожно глотая воздух, на теле блестели крупные капли пота. Дрожащая рука скользнула в низ живота, но была перехвачена бдительным немцем. Россия умоляюще взглянул на него, словно спрашивая: "Зачем ты мучаешь меня?"
- Нет, не так, - хрипло прошептал Германия, плотоядно улыбаясь, - Вот этим.
Россия, мучительно извиваясь в тисках Германии, ощутил холодное прикосновение металла - немец, ухмыляясь, протягивал ему обрезок водопроводного крана. Русский снова со смесью непонимания и недоверия поднял на Людвига глаза, надеясь, что это какая-то шутка. Германия склонился к уху своего трепещущего партнера и прошептал:
- Я хочу, чтобы ты выебал себя этим краном. Я хочу, чтобы ты стонал как шлюха и умолял трахнуть тебя. Давай же, ты ведь так хочешь, не так ли? Ну же, начинай, я хочу посмотреть на это.
Германия снова откинулся на кожаный диван, лаская свой член и с холодным интересом глядя на дрожащего русского, сидящего на столе. Тот неверной рукой поднес обрезок трубы к своему отверстию и, морщась от боли, осторожно ввел его внутрь, затем потянул назад. Острый край раздирал внутренности, но другого выбора не было, каждую клеточку жгло огнем, который можно было погасить лишь одним способом... Иван снова с маниакальным упрямством втолкнул трубу в свое тело, снова где-то пошла кровь, но он продолжал терзать обрезком трубы свое многострадальное отверстие.
От такого зрелища и издаваемых пошлых стонов у немца снова началась эрекция. Германия встал, продолжая одной рукой мастурбировать, а другой взявшись за обрезок трубы. Россия слегка вскрикнул, когда труба резко вошла глубже. Опираясь обеими руками о стол и разведя согнутые ноги, он постанывал в такт ускорившимся ритмичным толчкам. С вожделением глядя на стонущего от удовольствия русского с прикрытыми глазами, тяжело поднимающейся и опускающейся грудью, слипнувшимися от пота прядями волос и возбужденным членом, сидящего в луже спермы и крови, вытекшей из его отверстия, Германия опять глубоко втолкнул трубу внутрь, вращательным движением помассировал стенки заднего проходя и, заметив, что Россия вот-вот кончит вынул её. Жажда обладания снова захлестнула его. Схватив русского за плечи, стащил на пол. Иван ухватился за край стола, чтобы не упасть, дрожащие ноги не держали его. На него вдруг накатила апатия и усталость. Германия снова впился губами в его шею, отчего в голове России кровь снова начала выстукивать бешеный ритм. Всё было молча, по-звериному. Грубым толчком заставив русского с трудом опереться о стол обессилевшими руками, Людвиг прижался сзади, до синяков сжимая бедра Брагинского вожделеющими пальцами. От нескольких мощных толчков бледное тело Ивана содрогнулось и обмякло, охваченный почти животным возбуждением немец еще несколько раз вошел в бесчувственного русского и с громким рычанием кончил. Некоторое время он оставался неподвижным, тяжело дыша и прижимаясь щекой к пепельным волосам. Затем, собравшись с силами, Германия неловко поднялся, отчего русский с глухим звуком свалился на пол. Нахмурившись, Людвиг с трудом оттащил впавшего в забытье Россию к дивану и накрыл обнаженного мужчину покрывалом. Быстро одевшись и пригладив растрепавшиеся волосы, Германия перед выходом из кабинета бросил последний взгляд на неподвижную фигуру на диване и почувствовал, как губы невольно изогнулись в усмешке. Завтра им снова предстоят переговоры, к тому же, будет присутствовать Гилберт. Несомненно, всем троим будет что обсудить...

****** Бонус, очаровательные дамы! *******

Брагинский скучающе сидел за столом.
- Ну, и как тебе наше немецкое гостеприимство? - насмешливо поинтересовался немец, явно намекая на события предыдущей ночи.
- Чего опять пристал со своим национал-гомосексуализмом, Германия? - презрительно изогнул бровь русский.
- Пытаемся изобразить саму невинность, Россия? - в тон ему хмыкнул Людвиг. - Ни к чему притворяться таким правильным, в конце концов, мы все знаем, что у тебя было с Ежовым. Ай-ай-ай, а как же кодекс коммуниста, или как ты его там называешь? К тому же, как подло - наигрался и бросил, даже не потрудился защитить его от расстрела.
- Ежов слишком много хотел, - холодно отрезал русский. - К тому же, его жестокость вполне заслуживала расправы, - уже спокойнее добавил он, пожав плечами. Внезапно его губы исказила коварная ухмылочка, когда он поднял глаза на немца:
- А как насчет тебя, Людвиг? Про Рёма я тоже слышал, равно как и про то, что герр Герман Геринг предпочитает набирать к себе в люфтваффе исключительно статных белокурых юношей, и что-то мне подсказывает, что без тебя тут не обошлось...
Нахальная ухмылка Брагинского расплылась еще шире, когда Германия вдруг вспыхнул и смущенно отвел взор. Ну-ну...
- Что ж ты, Людвиг, перед всей партийной верхушкой ноги раздвигаешь? Ай-яй-яй, как нехорошо, фюреру верность не хранишь... - уже откровенно издевался Иван.
-П-прекрати нести чушь, Брагинский, - рявкнул, заикаясь от гнева, и еще больше заливаясь румянцем Германия. - С фюрером я всего лишь исполняю свой долг как воплощение страны!
Людвиг предпочел умолчать о том, в каком виде ему приходилось позировать своему начальнику во время его приступов творческого вдохновения как художника. Равно как не стал распространяться о затее фюрера заставить их с Гилбертом позировать какой-то скотине для приснопамятной скульптурной группы "Товарищество", символизирующей суровую мужскую дружбу, эпично выпятив грудь и прочие жизненно важные для мужчины части тела, при этом трогательно держась за руки и сохраняя пафосное выражение лица. Без одежды. Хотя даже просто хоть как-то сохранить лицо в таком виде было весьма затруднительно, особенно когда Гилберт постоянно порывался поржать или ущипнуть своего "товарища" за мягкие части тела. Ну и сам фюрер, с умилением созерцающий сей творческий процесс, тоже добавлял особую нотку очарования в и без того пикантную ситуацию.

*2010 год, встреча большой восьмерки*

- Э-э, извини, Россия, - раздался смущенный голос Германии после неловкого покашливания, - мы тут интересовались, у тебя ж вроде президент сменился, а первый никуда не ушел. Ну, и с кем из них у тебя это самое...?
- С обоими, - отрезал Брагинский, невольно потерев место, на котором сидел. - Сразу.