Америка проснулся от того, что в горле пересохло и першило, будто он проглотил моток колючей проволоки.
Часы на тумбочке показывали «12:24». Солнце за окном уже вовсю светило, радостно превращая и без того душный город в раскаленное пекло.
Альфред с трудом встал с кровати – ноги непривычно подкашивались – и, подняв с пола очки, огляделся по сторонам. Пиджак России аккуратно висел на спинке стула, но остальной одежды не было, впрочем, как и самого России.
Догадавшись, где нужно искать своего вчерашнего гостя, Америка досадливо поморщился и на минуту зажмурился. Его слегка шатало из стороны в сторону от духоты, жары и бессонной ночи.
Уж лучше бы он вчера напился, это хоть чем-то оправдало бы его разбитое состояние.
Кое-как натянув джинсы и футболку, Америка спустился вниз. Проходя по коридору мимо зеркала, он заметил у себя на шее пару засосов и потер их ладонью, словно надеясь, что от этого он исчезнут.
В сиянии полуденного солнца кухня сверкала металлом и стеклом. Проклиная все на свете и отчаянно желая завалиться спать еще хотя бы на полгода, Альфред распахнул холодильник и достал коробку яблочного сока. Потом взял самый большой чистый стакан, который только смог найти на своей захламленной кухне, наполнил его льдом почти на две трети и залил соком.
Гора грязной посуды цепляла взгляд, поэтому Альфред залпом проглотил свой обжигающе холодный напиток, разгрыз один кубик льда и поспешил покинуть кухню.
Так-то лучше.
— Теперь можно заняться непрошеными гостями, — пробормотал он и направился к лестнице, ведущей вниз.
В подвале, окутанный отличной системой звукоизоляции, располагался небольшой тир.
И Америка ни секунды не сомневался, что Россия будет ждать его именно там.

Иван стоял спиной к двери, и безжалостно палил из беретты по мишеням. Массивная рукоятка, за которую этот пистолет так часто ругают, удобно ложилась в широкую ладонь России. Сильная отдача пронзала руку до самого плеча, и на губах Ивана играла едва заметная довольная улыбка.
— Доброе утро, — крикнул Америка, когда Россия, выпустив все пятнадцать патронов, сделал короткий перерыв, чтобы сменить магазин.
— Как самочувствие? – обернулся тот. Беретта, которую Альфред никогда особо не любил из-за ее громоздкости, идеально подходила рослому Ивану.
— Жить буду, — отозвался Америка. – А ты как? Ты вчера был просто в хлам.
— Я никогда не бываю в хлам, — жестко сказал Россия и, обернувшись, выпустил еще две пули в центральную мишень. – Ты мог бы уже запомнить это и не поддаваться каждый раз на мои провокации.
— Чертов сукин сын, — почти беззвучно произнес Америка.
Да, действительно. Стоило запомнить, мистер гений. Сколько еще раз Альфред позволит России обвести себя вокруг пальца, прежде чем уяснит, что существуют люди, способные ни капли не опьянеть после четырех бутылок водки?
— Да ладно, — протянул Россия примирительно. – Тебе ведь нравится, когда я остаюсь ночевать у тебя.
— Не нравится. Тем более, когда ты остаешься под предлогом, что до смерти пьян, а на утро оказывается, что ты просто чертов лживый кретин.
— Ну, если ты такой дурак и веришь мне, — улыбнулся Россия.
Иван нажал на курок еще трижды, каждый раз попадая точно в центр мишени. Он спиной чувствовал темный, прожигающий взгляд Альфреда, но не спешил оборачиваться. Крепче сжав обеими ладонями рукоятку беретты, он выпустил две пули по мишеням справа. После чего окинул равнодушным взглядом белые человеческие силуэты с дырками в головах и, наконец, повернулся лицом к Америке.
Тот стоял, прислонившись спиной к стене и скрестив на груди руки.
— Так зачем ты приходил вчера? – надменно спросил он.
— Мне нужны деньги, — сказал Россия, твердо глядя в лицо Альфреду.
— Это не ко мне.
— Почему?
— Я не дам тебе в долг, и не проси.
— Почему?
— Нет, и все.
Россия, неподвижный, затуманенный взгляд которого пугал сильнее, чем зажатая в его руке беретта, медленно подошел к Альфреду и приставил дуло пистолета к его подбородку.
— Если я сейчас выстрелю, — тихо сказал он, — пуля вынесет твои мозги на потолок.
— Ты блефуешь, Россия.
— Твой голос звучит не слишком уверенно. Примерно таким же тоном ты пытался сказать вчера вечером «нет».
Альфред уязвленно поморщился. Черт его дернул поверить, что Россия пьян, и добровольно отдаться в его руки.
Америка сглотнул, чувствуя, как от этого движения, холодный ствол пистолета глубже врезался в его кожу.
— Тебе не кажется, что это слишком, — ровным голосом произнес Альфред, скрывая собственное замешательство. – Ты без приглашения приходишь ко мне домой и угрожаешь мне моим же пистолетом.
Россия довольно усмехнулся.
— Америка, я на грани кризиса, поэтому такая состоятельная страна, как ты, должна счесть своим долгом оказать мне помощь.
— Нет.
— Ублюдок…
— Ты бы это вчера сказал, когда целовал мои руки.
— В следующий раз скажу, — улыбнулся Россия.
Альфред потянулся к Ивану, отчего пистолет скользнул по горлу, и укусил его губу. Россия рывком прижал его к стене, вовлекая в долгий, рваный поцелуй.
— Так ты дашь мне в долг? – снова спросил Россия, не отрываясь от его губ.
— Нет.
— Тогда я буду торчать у тебя дома, пока ты не передумаешь.
— Я знал, что ты это скажешь.
Россия удивленно посмотрел на него.
— Что? – Америка приподнял брови. – Не один ты умеешь манипулировать окружающими.
Иван глухо зарычал.