- Десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер! – прошипел Германия и добавил уже в своей привычной манере. – Артур, ты идиот!
- Да что я? – забормотал любитель творчества Роулинг. – Я же в Америку целился! Он такой милый был, пока не вырос… Кто же знал, что Россия снова вылезет когда не просят?
- Действительно, кто же знал! – фыркнул Людвиг, глядя на совершенно не изменившегося Америку и на сидящего перед ним Россию лет пяти.
- По-моему, он милый, - выразил своё мнение Италия Венециано. – Германия, ну давай его оставим? Ну пожа-алуйста!
- Травить детей, конечно, нехорошо, но надо же с ними что-то делать, - отрезал Людвиг. И Феличиано сразу понял, что лучшее, на что он может рассчитывать – это паста.
В это время вернулся Феликс, которого решено было отправить за детской одеждой. Он радостно вывалил на стол все приобретенные коробки и свёртки и, не удержавшись, опасливо приблизился к России и сделал ребёнку "козу". Россия в ответ показал язык.
- Феликс, ты придурок! – возмутилась Украина, выудив из пакета розовую юбочку. – Ты его хочешь в это нарядить?
- А почему нет? – заржал Польша.
- Потому что когда он вырастет, он тебе это припомнит!
- Не ссорьтесь, - пропела Беларусь, - в его возрасте можно и голышом побегать. Сейчас не холодно, так что он не простудится.
- Нет уж, - не сдалась старшая сестра, - это неприлично.
И она своими руками разыскала среди приобретённой Феликсом ерунды детские брюки и красную футболку. В глубине души Ольга всегда любила брата.
- Ути, какой хорошенький, - сказала Наташа. – Можно я буду его воспитывать?
- Славяне его уже воспитывали, - напомнил Эстония. – И что выросло?
- Что выросло, то выросло, - махнула рукой Беларусь. – Иди ко мне, Ванечка.
Но Россия не хотел к сестрёнке. Оглядев столпившиеся страны, он безошибочно выбрал самого доброго и заботливого, подошёл, поднял на него свои большие, доверчивые глаза и попросился на ручки.
Ну разве мог Литва отказать ребёнку?
Под перемигивание и шепотки соседей Торис взял Россию к себе.
- Раз славяне его уже воспитывали, может быть, теперь прибалтам попробовать? – робко предложил Англия.
- Может, проще утопить? Таково грузинское мнение.
- Нет уж, фигушки! – возмутился Литва, на всякий случай покрепче прижимая Россию к груди. – Как у тебя язык только повернулся? Это же маленький мальчик!
- Мальчик, да? В войнушки играет, да? – вспылил Грузия.
- Играет, - согласилась Беларусь, как бы невзначай доставая ножик. – А что? У Ванечки должно быть детство. Кто-то не согласен? Кто-то прочитал больше книг о детской психологии, чем я?
- Беларусь и Литва правы! – заявил Франция и для верности грохнул кулаком по столу, чем очень всех удивил. – Никаких "утопить", никаких "отравить". Просто попытаемся воспитать его по-новому. Даже если не получится – несколько спокойных лет нам гарантированы. Будем наслаждаться, mes amis.
- Прекрасная речь! – восхитилась Наташа и, повернувшись к Литве, потребовала. – А ну отдай Ванечку! Я как подумаю, чем ты ему отплатишь за его доброту, мне дурно делается!
- Вообще-то, Лит добрый! – возмутился Польша.
Наташа не удостоила его ответом и протянула руки к России. Тот испуганно захныкал.
Торис посмотрел в затуманенные Наташина глаза, вспомнил её бесконечные "давай поженимся" и представил себе, во что выльется и без того нездоровая любовь Беларуси к брату. Ему стало жаль Россию. Настолько жаль, что он выпрямился, придал лицу самое суровое выражение, на которое только был способен, и твёрдо ответил:
- Ему от тебя плакать хочется, разве не видишь? А я его в обиду не дам. Да ведь, Ванечка? – и Литва почти проворковал. – Пойдём, Ванечка, я расскажу тебе сказку.
- Твою мать!.. – только и сумел протянуть Польша.
Никто не посоветовал ему тщательнее выбирать выражения.
Всё-таки он только что озвучил всеобщее мнение.