– …Все всё поняли? Все свободны, – сказал Россия, вручая кучу папок с документами дрожащему Латвии. Тот, задрожав под их тяжестью еще больше, быстро закивал и повернулся, чтобы уйти, но от резких движений у него закружилась голова. Латвия на секунду закрыл глаза и, совсем потеряв ориентацию в пространстве, растянулся на новом ковре в кабинете России.
– Латвия! – Эстония, как всегда, бросился к другу самый первый. – Латвия, с тобой всё в порядке?!
Латвия посмотрел на двоившегося в глазах Эстонию и с мукой в голосе простонал:
– Н-нет…
– Красиво падаешь, - оценил Россия. – Я и забыл, что ты у нас такой слабый.
Литва заметил на лице хозяина дома мстительную улыбку. «Он опять мстит за то, что Латвия проигнорировал его день рождения», – догадался Литва. «Наверное, и мне влетит», – со страхом подумал он и присел собрать уроненные папки.
Не далее как день назад у непосредственного начальника прибалтов и других стран, живущих в его доме, был день рождения. Конечно, Россия пригласил всех своих подчиненных и родственников: он любил праздники с кучей гостей. Или любил, когда ему дарят много подарков, или много внимания, или все и сразу – Литва мог только догадываться. В любом случае, он расстраивался, если кто-то не приходил.

В этот раз Литве понадобилось срочно отлучиться по делам в свою губернию, в Вильно. Он купил подарок и, рассыпаясь в извинениях, преподнес его России. Тот очень огорчился, но подарку улыбнулся и Литву отпустил. Когда Литва уже собрался выйти из дома, он был пойман Латвией. Последний, жалобно смотря большими глазами на брата, стал умолять взять его с собой.
– Но Россия просто так этого не забудет! – искренне забеспокоился Литва.
– Он опять что-нибудь выдумает и выставит меня клоуном, как в прошлый раз, – чуть не плакал младший балт.
Старший же только горько вздохнул и увез Латвию в Вильно.

Собрав все папки, Литва встал и хотел было уйти, но был остановлен приказом:
– Задержись на минуту.
Он замер.
– Литва, не мог бы ты зайти ко мне сегодня вечером, когда все лягут спать? – заговорщицким тоном спросил Россия, когда за Эстонией и Латвией закрылась дверь.
Тот, услышав в этом тоне лишь угрозу, прижал к себе папки, зажмурился и подумал: «Так я и знал! Точно получу на пряники! Но лучше я соглашусь».
– Зайду, - выдавил Литва и быстро вышел из кабинета.
Вечером, успев придумать много версий развития событий, Литва нерешительно постучал в дверь спальни России.
Тот встретил его смущенной улыбкой, чему Литва был очень удивлен.
– Проходи, - Россия впустил его в комнату и незаметно закрыл ее на ключ. Ключ был брошен на мягкий ковер под кроватью и задвинут ногой под нее же.
Комната была большая, в светлых тонах, с большой красивой мебелью и широкой кроватью. Кровать была расстелена, около нее на тумбочке стояли свечи, а вокруг них лежали какие-то странно поблескивающие, как железо, вещи. Неприличные мысли, посетившие Литву, вызвали желание немедленно убежать, в крайнем случае выпрыгнуть в окно, и больше никогда не соглашаться заходить на этот этаж. И пусть мстит как хочет.
– Литва, ты не мог бы мне почитать? – Россия подошел к нему и протянул какую-то книгу.
«Польские народные сказки» – гласила надпись.

Литва вспомнил, как по его приезду Польша, глотая водку из запасов России, заплетающимся языком хвастался, что классно поиздевался над нелюбимым братом.
– Ты прикинь, что я ему подарил! Сказки! Типа как маленькому! На польском! А то что он мне свои конституции раздаривает, разбор моей шляхты устраивает! Я круто придумал, а? Только он почему-то обрадовался и позвал тебя. Наверное, пьяный был и забыл, что ты уехал, да?
Литва проглотил слова о том, что на самом деле то была его шляхта, и только молча кивнул, тихонько задвинув непочатые бутылки в недоступное для Польши место.

– Я не очень хорошо понимаю польский, а ты и его хорошо знаешь, и русский, сумеешь перевести. Я, вообще-то, очень люблю сказки. Только не говори никому, ладно? – Россия явно нервничал. Литва даже готов был поспорить, что его щеки покраснели.
«Надо же, какое милое увлечение», – удивился он и взял книгу.
– Давай ляжем, чтобы удобно было, – совсем застеснялся Россия.
Литва, разглядывавший в это время оформление книги, машинально кивнул, и только потом сообразил, с чем согласился.
Но расстраивать Россию не хотелось, особенно когда он был в хорошем настроении. И на тумбочке лежат вовсе не наручники и другие страшные вещи, а конфеты на фольге. «Не следует разрушать такую идиллию, тогда можно будет выйти отсюда в добром здравии», – успокаивал себя Литва, уставившись на сладости.
– Хочешь конфету? Бери, – разрешил Россия, заметив взгляд Литвы. – Там же стоит вода. Захочешь – пей.
Тот, поблагодарив, налил себе воды, большими глотками выпил ее и лег рядом с Россией, вцепившись в книгу.
– Тебе здесь холодно? – спросил хозяин комнаты, заметив легкую дрожь Литвы, и, как всегда не дожидаясь ответа, накрыл его одеялом.
– Все хорошо, – пробормотал Литва и приступил к переводу сказок.
Через час, уже совершенно сонный, он закрыл книгу и посмотрел на Россию, вознамерившись ему сообщить, что уходит к себе. Россия спал, положив обе кисти рук под щеку и умиротворенно улыбаясь.
Литва скорее слез с кровати. «И все-таки, я удивлен, что все прошло так мирно», - подумал он, на цыпочках подходя к выходу. Литва осторожно нажал на ручку, и дверь… не открылась. Он нажал сильнее – никакого эффекта. Подергав ручку туда-сюда еще пару раз и не добившись желаемого результата, Литва, мгновенно потерявший сонливость, принялся за поиски ключа. Он ощупал пол около двери, под столом, стоявшим рядом, сам стол, книжную полку и все остальные доступные поверхности, но ничего не нашел. Паника охватила Литву, и он медленно опустился на пол.
Некоторое время он так сидел, проклиная минуту, когда он согласился сюда войти, минуту, когда он сюда вошел, год, когда Речь Посполитая была поделена в последний раз, Екатерину II, Станислава Понятовского, Польшу и, наконец, свой страх. Но на дворе стояла зима, и, сидя на полу, можно было себе что-нибудь отморозить. Поэтому Литва встал и покрутился на месте, еще раз оглядывая комнату в поисках ключа, запасной двери или на крайний случай запасной кровати, однако результат был все таким же.
Литва остановился и задумался. «Будить или не будить? Вот в чем вопрос», - пронеслось у него в голове. Перед ним стояла дилемма: лечь рядом и попытаться уснуть или попросить Россию выпустить его. Нет, лучше потребовать, и немедленно!
Литва решительно подошел к России и заглянул в лицо. Вся решительность куда-то испарилась. И силы заодно куда-то испарились. Литва моргнул: глаза будто бы застлал туман.
– Польша! Сволочь! – успел прошептать он и упал на пол, забывшись крепким сном, как в былые времена после долгой битвы.
Россия открыл глаза и обеспокоенно посмотрел на Литву. Потом с сожалением вздохнул, бросив взгляд на кувшин с водой, куда добавил немного снотворного.
Россия бережно поднял Литву и уложил на кровать, устроился рядом; не стерпел и, обняв, уткнулся ему в плечо, да так и заснул.
Литву ожидало полное сюрпризов утро…