Америка с ужасом смотрел на экран, тщетно пытаясь перестать краснеть. Больше всего в своей жизни он хотел отвести взгляд или закрыть глаза, чтобы не видеть этого безобразия, и, желательно, немедленно стукнуться башкой и заработать амнезию, чтобы еще и не помнить ничего.
Постыдное проявление слабости с его стороны, кто спорит.
Нет, конечно, у всех героев есть свои слабости, но обычно это что-нибудь крутое типа криптонита… а вовсе не плохо написанная порнушка с Америкой и Россией в главных ролях. И черт с ним, что фанфиковский Альфред творил просто невообразимые, постыдные вещи… Хотя нет, как раз таки не черт – вымышленный Альфред вел себя как последняя шлюха (впрочем, вполне возможно, что жрица любви оскорбилась бы от такого сравнения – в конце концов, не факт, что она пала ТАК низко), и получал от этого искреннее наслаждение. И с кем? С Россией! В данный момент Америка как раз читал про то, как он, одетый в женскую комбинацию, стоя на четвереньках и гавкая, предавался исступленному траху с русским. Причем в процессе говорил такое, что даже Нантукет Альфреда настоящего съеживался от стыда.
Не выдержав, блондин поспешно щелкнул мышкой и перешел на главную страницу к списку фанфиков. Выбирая следующую историю, он предусмотрительно прочитал саммари, но не нашел в нем ничего предосудительного. Разве что слово «шотакон» чуть настораживало, но Америка решил, что это предупреждение, как-то связанное со стрельбой, и бесстрашно открыл первую главу. И тут же закрыл, потому что в абзаце этак десятом шестнадцатилетний Иван принялся ублажать девятилетнего Альфреда, которого автор наградил заячьими ушами и хвостом.
Еще через час Америка с ужасом понял, что он, единственная сверхдержава, самая замечательная страна в мире, практически всегда находится снизу России, а еще часа через три до него дошло, что сверху он вообще практически не бывает. Ну, может, в одном фике на пятьдесят. Это если повезет.
Хуже того, почти все его граждане почему-то считали Альфреда Ф.Джонса шлюхой и заставляли его в своих фиках любить унижения и, более того, желать еще больших. То есть мало того, что он был для всех геем, который вечно подставлялся России, шлюхой с дурными сексуальными привычками, так он еще и мазохистом оказался. Просто прекрасно.
Правда, стоило признать, что существовали вещи и похуже – например, истории с ним и Англией или Канадой в главных ролях. С чего вдруг фанатам примерещилось, что он питает пылкую и вовсе не платоническую любовь к своим братьям (а Артур был именно братом, пусть, гад, и отказывался так называться), Америка не знал, что ему становилось плохо только от одной мысли о том, что он с Мэттью… или с Артуром… Фууууу…
Альфред сглотнул, пытаясь подавить подступившую тошноту.
Да, стоило признать, что Россия – не самый плохой вариант, тем более, что Брагинский… ну… вроде как он был вполне себе… ну… привлекателен. Или даже… м… очень привлекателен… Особенно в этой своей военной форме… да…
Америка мечтательно вздохнул и решительно отогнал все неподобающие мысли.
Конечно, в фиках Россия творил такое, что у Альфреда, воспитанного пуританами, уши горели почище всякого сухостоя, однако оторваться от чтения он все равно не мог. Пусть слова и действия русского и оскорбляли его до глубины души… Но все равно после очередной возмутительной сцены сладко ныло в паху.

Через неделю чтения фанфиков с пейрингом РФ/США Америка понял, что бороться за свое честное имя путем хакерских атак на сайт и гневных воплей в комментариях было бесполезно. Его обнаглевшие сограждане без зазрения совести заявляли, что они живут в свободной стране и пишут, что хотят. А если ему так сильно не нравится, то он просто может не читать история с рейтингом выше K. Один из русских читателей прямо сказал, что мнение Америки является неконструктивной критикой, и он может засунуть ее себе в…
Дальше знание русского матерного не помогло, слово было не знакомым, но Альфред все равно на всякий случай оскорбился – русские постоянно придумывали что-нибудь новенькое, и, скорее всего, это слово к чему-нибудь новенькому как раз и относилось.
Самое обидное, что не читать он не мог. Конечно, никто не заставлял его это делать, само знание о подобных бесстыдных историях побуждало пойти и убиться головой об стену, но врага надо знать в лицо. Ну, или в другой орган, если судить по той истории из тридцати двух глав, состоящей из одного сплошного ПВП.
Дочитывая главу, в которой фигурировала бутылка водки в несколько… нестандартном для нее месте, Альфреда вдруг осенила гениальная идея – ему просто следует самому начать писать фанфики и показать этим неучам, какие у него на самом деле отношения с Россией. Все поймут, что были не правы, и перестанут заниматься ерундой.

Первый же фанфик потребовали удалить возмущенные читатели за излишнюю жестокость и обилие мата.
- Можно подумать, мы в Корее цветочки, мать вашу, собирали, - пробурчал Америка, читая очередной комментарий – на этот раз какой-то прокорейской пацифистки. - И вообще, я даже треть ругательств Брагинского не использовал. Что за фигня? Почему засунуть в задницу кран – нормально, а это – нет?!
Немного подумав, Америка решил сменить тактику и переключился на джен. Однако невоспитанные дети усилий не оценили и тут же заявили, что он пишет скучно и ничего не понимает в политике. От такой борзости Альфред даже растерялся. Чтобы он, да не понимал хоть в чем-нибудь? Быть не может!
Решив, что с идиотами спорить бесполезно (эту отмазку всегда использовал Англия в разговорах с Америкой, видимо, чтобы не признавать свою полную несостоятельность), Альфред тут же накатал длинный фанфик с великолепным собой в главной роли, героически спасающим мир вместе с Чудо-женщиной. Иван был отправлен на кладбище в первой же главе к немалому возмущению фанаток. Стоит ли говорить, что отзывы были сплошь негативными и дальше пресловутой первой главы никто прочитать не удосужился?
И тогда Альфреда осенила вторая гениальная идея.
В конце концов, стоило признать, что русскому в фиках доставалось не меньше, чем ему, только из Брагинского делали не шлюху, а доморощенного садиста. Правда, с очень изобретательной и извращенной фантазией. Но ведь, на самом деле, он был совсем не таким. Поэтому надо было пробовать обелить свое имя при помощи вменяемого описания как Брагинского, так и романтических (Америка покраснел от одной мысли об этом, а в груди что-то сжалось) отношений. Показать лучшие качества России и Америки, без всяких там извращений… ну, или чтобы с извращениями, но самую малость.
Снова зардевшись, Альфред с энтузиазмом принялся стучать по клавиатуре.