Испания и Пруссия

- Эй, ты, томатофил, ты что натворил?! - сокрушался Пруссия.
Испания заливисто засмеялся, поднимая ноги Пруссии выше, почти к самой верхней стенке коробки.
- Эй! - вспыхнул Гилберт, чувствуя, как касается своими гениталиями живота друга. - Положь мои ноги на землю!
- Но, Гилберт, ведь тогда будет неудобно сидеть. - непонимающе ответил Испания, не опуская ног пруссака.
- Да мне плевать! Это из-за тебя мы тут оказались!
- Неправда. Коробка сама закрылась. Я лишь хотел пошутить.
- Пошутил? А теперь доставай свою секиру из задницы и выпускай нас отсюда!
- Она у меня не в заднице. - и Испания тихо захихикал.
- Не хихикай мне тут.
- Гилберт, тебе жарко?
- Конечно жарко, идиот!
Пруссия очень сильно пожалел, что сказал эти слова, так как уже через минуту пуговицы на его мундире легко выскакивали из петель. Он попытался сопротивляться, но неожиданно Испания оказался на удивление силен и проворен. Да и положение Гилберта было весьма пикантным и неудобным. Когда Байльшмидт остался в одной белой накрахмаленной рубашке и расстегнутых штанах, Антонио довольно улыбнулся.
- Легче дышать? - наивно спросил он у краснеющего, как спелый испанский помидор,Пруссии.
- Завались. - рыкнул тот и отвернулся.
- Пруссия, а ты оказывается такой доверчивый и милый.
- Что?! - покраснел еще больше Гилберт.
- О, твои глаза в цвет твоим щечкам. Это просто прелестно.
- Ты маньяк. - испуганно проговорил Пруссия, попытавшись отползти от друга куда-нибудь...на другой конец коробки.
- Не, правда, Пруссия, я и не знал, что ты так мило краснеешь. Это видимо такое немецкое проклятье: скрывать милые эмоции. Германия тоже так смущается. - и Испания блаженно улыбнулся, вспомнив недавний футбольный матч.
- Ты и к Западу приставал? Антонио, я тебя боюсь. Что с тобой? - взволнованным голосом спросил Гилберт, потянувшись рукой до лба испанца.
- Кто меряет температуру в перчатке, а? - усмехнулся Карьедо. Перехватив зубами руку Гилберта, он осторожно потянул за кончик пальца, снимая долой черную кожу с белоснежной кисти Пруссии. Тот завороженно следил за его действием, позабыв вдохнуть воздух. Когда перчатка была откинута в сторону, Испания сам, как кошка, потерся лбом о выставленную руку друга.
- Ну, есть температура? - с улыбкой спросил он. Пруссия тряхнул головой, собираясь с мыслями.
- Что? - переспросил он. Его рука нежно прошлась по щеке и подбородку Испании, отмечая, что его смуглая кожа невероятно гладкая.
- А, я делаю помидорные маски по вечерам. - будничным тоном сказал Антонио. Пруссия понял, что сказал последние слова вслух и зарделся. - Прекрати так краснеть. Это возбуждает, знаешь ли.
Пруссия остановился, задержав пальцы на шее брюнета.
- Возбуждает?
- Конечно.
Гилберт хотел было спросить, как это Антонио может возбуждать его раскрасневшееся лицо, как почувствовал, что что-то твердое упирается ему в поясницу. Неуверенно поерзав, Пруссия увидел, как Испания смущенно прикрыл глаза, сильнее вжимаясь в тело альбиноса.
"Он и вправду возбужден." - от этой мысли у Гилберта приятное тепло разлилось внизу живота, делая ноги ватными, а тело невесомым.
- Ну и что же мы будем делать? - игриво улыбнулся Испания, скосив свой взгляд на пах пруссака.
- Может в города? - неуверенно предложил Гилберт, надеясь, что Испания просто смотрит на расстегнутую ширинку, а не на встающий член.
- Неа. - улыбнулся он, обхватывая руками талию Гилберта и поднимая его к себе. Теперь Пруссия сидел на бедрах Испании, еще отчетливее ощущая его возбуждение.
- Если я проиграю, тогда разрешу себя поцеловать. - прошептал ему Гилберт, упершись руками в плечи испанца. Тот немного подумал, потом тяжело вздохнул и кивнул.
- Берлин. - начал Пруссия, злорадно ухмыляясь.
- Ноттингем.
- Мемфис.
- Суздаль.
- Суздаль?
- Суздаль.
- Ли... Ли... - Пруссия замолчал, не отрываясь от изумрудных глаз Карьедо.
- Ли? - одними губами прошептал Испания, подтягиваясь ближе к губам пруссака.
Пруссия исказил губы, чертыхнулся и закрыл глаза.
- Хочешь сказать, что не знаешь города на "Л"? - усмехнулся Испания, решив поиздеваться над смущенным другом.
- Будешь целовать или нет?! - злобно огрызнулся Гилберт, попытавшись встать на ноги. Испания тут же сильнее прижал его к себе, впиваясь жадным поцелуем в бледные губы.
- Конечно, буду. - выдохнул он, проводя языком по верхней губе, зубам и небу Гилберта.
"Конечно, будет." - недовольно передразнил его Гилберт про себя, стараясь не отставать и отвечать на страстный поцелуй Испании.

Англия и Германия

- Великая Британская империя требует, чтобы ты свалил в другой конец! - зарычал юноша.
- А не пойти ли Британской империи за моря? - огрызнулся немец.
- Это подло. - первое о чем Англия подумал - это "Америка". Сейчас с этим очкариком опасно встречаться, но так хотелось.
- Почему именно ты тут оказался? - обреченно спросил Германия.
- А кого хотел, похотливый извращенец? Своего итальяшку? - усмехнулся Артур. Тонкий румянец покрыл бледные щеки Германии. - Боже, Боже... - заметив это, вздохнул Англия.
- Англия?
- Что?
- У тебя футболка задралась. Я вижу твои тру...
- АААА! - взревел англичанин, надеясь не слышать эти слова. - Идиот! Идиот! Идиот!
Он начал неуклюже копошиться, пытаясь поправить сползающую часть одежды. Германия безэмоционально следил за его потугами, не предпринимая никаких попыток помочь несчастной стране.
- Эй! Что это за коробка?! - раздался знакомый голос американца снаружи. Англия замер. Германия опасливо стал озираться.
- Обычная коробка. - тихий голос мальчика.
- Гонконг. - прошептал одними губами Киркланд. Одному Богу только известно, что мог сотворить маленький демон в лице азиата, узнав, что там внутри беспомощный занудный старший брат.
- Эй! Эй! Америка, что там? - а это был уже голос маленького Питера.
- Это кажется одна из коробок Англии. - задумчиво произнес Америка и постучал по стенке.
Англия хотел было прикрикнуть на нерадивого американца, как ему моментально закрыли рот широкой ладонью. Германия бесшумно шикнул на него, тоже не желая, чтобы их находили в такой ситуации.
- Давайте отнесем её Англии?
- Давайте взорвем?
Англия вздрогнул, услышав спокойный голос Гонконга.
- Ахаха, - засмеялся Альфред, - Ладно, Силенд, давай отнесем её этому англичанину-растеряхе.
- Кого он назвал "растеряхой"? - возмущенно зашипел Англия.
Неожиданно ощущение притяжения пропало и их коробка взмыла в воздух. Англия вцепился в футболку немца, стараясь не вскрикнуть, теряя равновесие.
- А она тяжелее чем я думал. - сказал откуда-то снизу Питер.
- Давай мне. - отозвался Джонс, забирая коробку из маленьких рук "стальной страны".
Поудобнее подбросив её, Америка широким шагом направился к дому старшего брата. Он и представить не мог, что от его действий положение двух стран в этой волшебной коробке кардинально поменялось. Теперь Англия держался на честном слове, чтобы не уткнуться носом в живот немца, а тот не знал куда деть руки, потому что везде были открытые части тела Артура.
- Твои дурацкие колонии. - прошипел Людвиг.
- Если бы они были колониями. - в том же тоне ответил ему Англия.
И вдруг они замерли. Послышалось знакомое шепелявое хихиканье.
- Чего тащите, а?
Страны честно ответили.
- Слушайте, Великий Я ищет своего глупого младшего, не видели, где он должен быть? И когда начнется матч? Где ваш англикашка? - Пруссия не скупился на вопросы, будто каждому задавая по одному.
- Мы не знаем. Мы сами его искали. Думаю, скоро начнется. - ответил Питер.
- Глупый Запад. Заставляет меня ждать. Мне приходится развлекать его итальянца, а это жутко выматывает. - пожаловался Гилберт. Знакомый писк его маленькой птички и довольный смех её хозяина.
Людвиг хотел было сказать брату, что он тут, но вовремя собрался, представляя, как отреагируют страны, увидев двух блондинов в такой пикантной позе.
- Людвиг, рука холодная. - пропищал Англия. И действительно, прохладные пальцы случайно опустились на оголенную поясницу, зарываясь под резинку трусов, ища обогрев. Вслушиваясь в голос брата, Германия даже не заметил этого. Но когда Англия обратил на это внимание свое и немца, то тот жутко испугался. Выдергивая руку, он с шумом ударил её о стенку коробки. Все страны, и снаружи и внутри, пораженно замерли.
- Что за дела? - послышался наивный голосочек Феличиано.
"Отлично, все собрались." - мрачно заметил Англия, готовый к любому исходу в этой ситуации.
- А, это я случайно. Ладно, идите, занимайте места, а я пойду... - Америка угрожающе замолчал, - разберусь с этой коробкой.
Англия тяжело сглотнул, понимая, что Альфред обо всем догадался. В какой-то момент ему захотелось, чтобы коробку открыли сейчас тут при свидетелях. Но, увы, Альфред гордо понес ее прочь, оставляя недоумевающих стран около футбольного поля, где собиралось огромная толпа народа.
Альфред Ф. Джонс действительно догадался.

Англия, Япония и Америка

"Почему здесь Америка?" - думал Англия, стараясь как можно реже кидать взгляд на бывшую колонию.
"Почему здесь Япония?" - думал Америка, поддерживая японца над землей.
"Почему они оба здесь?" - думал Япония, чувствуя, как четыре руки держат его на весу.
- Америка, ты же герой, да? - в голосе Англии слышалась издевка.
- Конечно, я всегда тебе это говорю. - ответил американец, сделав как всегда вид, что не заметил тона старшего брата.
- Так выпусти нас из этой коробки! - уже более раздраженно воскликнул Артур.
- Ты же сам прекрасно знаешь, что не могу! - в той же манере сказал Америка.
- Тоже мне, герой. - в сторону прошипел Англия. Он прекрасно знал, что Америке неподвластно справиться с магической коробкой, но поддеть его у Англии всегда была охота, поэтому даже, когда Англия страстно желал поговорить с Америкой и нормально разобраться в своих отношениях, он всегда случайно что-то ляпал из того, что могло обидеть, оскорбить или ущемить Джонса.
- Англия, Америка, может вы меня положите? - спокойно предложил Япония. Две страны поглядели на него с недоумением, потом друг на друга. В их мыслях пронеслась одна мысль: "Не хочу быть с ним наедине", и они судорожно закачали головами. Япония тяжело вздохнул.
- А мне кажется, что вам все равно придется поговорить. - для Кику сейчас было самое главное, чтобы эти двое не перешли на тему: "С кем Кику больше дружит."
После этих слов две страны отпустили японца и скрестили руки на груди, готовясь к словесной перепалке.
Япония усмехнулся.
- Итак, Америка... - начал Кику.
- А почему сразу я? Он старше, вот пусть первый и отвечает! - вспылил Альфред, тыча пальцем в англичанина.
- Не тыкай в меня пальцем! - возмутился Артур, ударяя по вытянутой руке младшего брата.
- Хорошо, Англия... - продолжил Япония.
- А почему мы все время делаем то, что он хочет? Он не маленький уже! - гнул свое Англия.
- Вы знаете, что вы никогда не придете к консенсусу. Вам нужно помириться. Ведь вы самое дорогое, что есть друг у друга. - внятно говорил Япония. - А вы только и делаете, что собачитесь. На конференции Америка выводит Англию до такого, что тот со злостью выходит из зала. Англия говорит такие вещи Америке, что тот тоже уходит... - Япония задумался, а две страны смущенно смотрели в стороны. - Минутку. Каждый раз после этого, виноватый выбегает за ушедшим. Вы, что после этого?.. - Япония оставил риторический вопрос, потому что уже знал, что эти две страны делают, когда остаются наедине.
Когда Америка выбегал вслед за разъяренным Англией, то начинал сразу же судорожно извиняться, целовать щеки, лоб, нос, губы, только бы Англия не начинал себя накручивать. Когда Англия догоняет Америку, тут все намного проще: Америка хватает запыхавшегося англичанина, грубо прижимает к стенке, властно целуя. Все слова и обиды тут же испаряются и забываются в сплетении двух языков.
- Ну вы ребят даете. - проговорил Япония, следя, как равномерно краска покрывает лица юношей, вспоминающих недавние случаи "примирения".
- Америка... - тихо позвал его Артур.
- М? - отозвался тот.
- Прости, если говорю слишком обидные вещи. Я просто беспокоюсь за тебя. - эти слова давались англичанину с трудом, но, когда он их сказал, на душе стало как-то легче.
- Значит ты веришь, что я - герой? - с невероятной радостью и надеждой проговорил Америка.
У Англии от нервов забилась жилка на виске. Этот очкастый идиот опять сумел испортить момент. Прямо как всегда. Они целуются, и тут он спрашивает: "Ну, скажи же, что американцы целуются лучше французов." или "Смотри, мое тело сложено лучше, чем у Испании." или "Англия, ты так мило краснеешь, даже Канада так мило не краснеет." Каждый раз Америка умудряется вывести Киркланда из себя. Как ему это удается?
- Нет, идиот! - взревел Англия, отвешивая сильный подзатыльник любимому брату. Началась возня, в которой ни один не видел, как пытался увернуться от их рук и ног несчастный Япония.
"Боже мой, ну за что мне это?!" - взвыл он про себя.

Германия, Пруссия и Италия + Гилберд

Два брата сидели в коробке молча. А вот два других узника тренировали голосовые связки, действуя на нервы немцам. Маленькая желтая птичка Гилберта пищала тонким голосишком, а Италия старался не отставать от пищащих звуков.
- Италия! - завопил Германия.
- Гилберд! - в унисон завопил Пруссия.
Двое замолчали.
"Слава Богу, тишина." - выдохнули страны.
- Вам не нравится, как мы поем? - наивным голосом спросил Италия, зажмурив глаза. Так как он сидел на Германии, то последнему не было видно его эмоций, но он настолько хорошо знал итальянца, что его богатое воображение тут же нарисовало себе удивленно вскинутые брови, опущенные уголки губ и шмыгающий нос.
- Да, не нравится. - рыкнул Пруссия. Он отвернулся, молясь, чтобы этот испытательный срок с еще одним итальянцем прошел поскорее.
- А что же тебе нравится? - томный тихий шепот на самое ухо. Пруссия резко повернулся и встретился с хитро прищуренными глазами Италии. Тот смотрел на него испытывающим взглядом, ехидно ухмыляясь. Его руки обвили шею пруссака.
- Италия? - тихо произнес Пруссия. Такое поведение итальянца было необычно. Где тот, вечно тупой, наивный и невинно улыбающийся мальчик, свято верящий в белый флаг?
- Тсс... - выдохнул ему на ухо Италия и провел языком по мочке. Пруссия задрожал.
- Почему вы замолчали? Что случилось? Италия? - обеспокоенно завертелся Людвиг, пытаясь разглядеть, что там происходит. Пруссия молниеносным движением уткнул голову младшего брата в угол коробки, не позволяя ему увидеть похабно-развратный вид своего любимого Феличиано.
Италия улыбнулся.
- Так тебе нравится? - он опустил ноги с плеч Гилберта, беззаботно покоившихся там, и сел лицом к лицу с альбиносом. Пруссия молчал, продолжая держать голову Германии и не отрывая алых глаз от усмехающегося Италии. Тот тем временем провел языком по приоткрытым губам Байльшмидта и с силой прикусил одну. От этого действия Гилберт дернулся. - Младшему братику нравятся Божии одуванчики, а старшему - плохиши? - прошептал Феличиано одними губами.
Пруссия не успел ничего ответить, как в его приоткрытый рот ворвался маленький язычок настойчивого итальянца. Гилберт пытался забиться от него подальше, стенка коробки не позволяла этого сделать, поэтому ничего не оставалось, как, не отвечая, смотреть в карие глаза Италии.
- В чем дело? - после минутного одностороннего поцелуя с прусским бревном спросил Италия.
- Не люблю целоваться с итальянскими любовниками своего брата. - ответил Пруссия. Самодовольная ухмылка появилась на его лице.
- О. - выдохнул Италия. - Так, Германия не знает об этой части меня.
- У тебя раздвоение личности?
- Ну если хочешь, можешь считать и так. Просто я адаптируюсь в любой среде. С тобой нужно быть именно таким, да? - и Италия после этих слов снова впился страстным поцелуем в покрасневшие губы Гилберта. Тот не отвечал. Не отвечал. Не отвечал. Но когда Италия задел чувствительную точку в самом уголке неба, Гилберт не смог удержаться и вступил в этот небольшой танец или бой. Он почувствовал, как на губах итальянца заиграла довольная улыбка, но, наплевав на это, продолжал отвечать на поцелуй.
- Пруссия! Пруссия! - звал брата Германия. Тишина и частое дыхание сверху напрягали его. Эти двое по своей сущности не могли молчать. Там что-то происходило, чего он не видел.
- Дойцу! - почувствовал он нежные руки на своей шее и горячее дыхание в ухо.
- Италия? - переспросил немец, чувствуя облегчение, что хотя бы один из них жив.
Феличиано снова завел свою песню про великую Германию, озорно поглядывая на удивленного Гилберта.

P.S. от автора: в этой главе появился darkИталия. Для тех, кто не понял моего слишком замудренного текста. Глава странная, но зато забавная. Бедняжка Пруссия.
После этого случая Италия навсегда остался с Германией и больше ему не изменял. =)
С Уважением.

Южная Италия и Бельгия

- Романо, ты дышишь?
- Глупая женщина, как ты проверяешь, дышу я или нет? Грудями?
- Уэ, какой ты грубый. Выберемся, я дам втык Испании.
- За что?
- За то, что ты такой невоспитанный маленький грубиян.
Молчание.
- Романо, говори со мной. Я боюсь потерять тебя в этой темноте.
- Слезь с меня, мне нечем дышать.
- Ой, прости, прости. Так лучше?
Тишина.
- Романо?
- Нет, так хуже.
- Не пищи. И что это такое?
- Бельгия, ну уж точно не фонарик, иначе я бы им воспользовался.
Снова тишина.
- Бельгия?
- Я чувствую себя неловко.
- И правильно. Тебе должно быть стыдно, глупая женщина, что ты в темноте совращаешь малолетних детей.
- Но я ничего не делала.
Романо молча выгнул бровь, заведомо зная, что этого никто не увидит.
- Ладно, делала, но не специально.
Послышался треск, скрежет, и коробка разлетелась по кусочкам.
- Испания! Нидерланды! - воскликнули хором пленники, кинувшись на шею спасителям.
- Романо, я надеюсь, что это у тебя не из-за того, что ты ТАК сильно рад меня видеть.
- Заткнись, Испания, и тащи меня домой.

P.S. Скромное возвращение блудного автора. Глава так себе. Эксперимент чистой воды. А пока скажу лишь одно: "Коробки 2 в 3D! Смотрите на всех страницах фикбука."

Америка и Англия

- Англия, скажи, ты сейчас краснеешь?
- Не спрашивай меня о таком, придурок!
- Не, ну правда?
Этот вопрос был очень глупым со стороны Соединенных Штатов, так как его лицо упиралось в пятую точку Англии, прямом смысле этого слова. Само Британское Королевство находилось в таком же состоянии. Кто-то очень заботливо их упаковал в темной коробке, разодев Артура в его наряд "Британского ангела". Этот прикид занимал третье место по открытости в списке США и Франции. (На втором месте был наряд "бармена", а на первом лишь смущающие глазки Киркланда и его длинные пальчики, старающиеся прикрыть его наготу).
- Придурок, что ты делаешь? Мне щекотно. - забеспокоился Англия, чувствуя, как прохладные пальцы младшего брата пробегаются по его лодыжке.
- Я развязываю. - пояснил Америка.
- Что? Зачем? - пуще прежнего запаниковал Артур.
- Я хочу увидеть первую стадию. - буркнул Альфред, стаскивая сандалию с маленькой ножки англичанина.
- Какую еще первую?.. О, нет! С ума сошел? - Англия стал вырываться и пытаться достать до рук или хотя бы головы Джонса, чтобы зарядить хорошим добрым подзатыльником.
- Это не справедливо. Почему Франция знает об этой стадии, а я нет. Здесь темно и об этом буду знать только я. - заверил его Альфред.
Артур молча пыхтел, понимая, что любая попытка тщетно проваливалась. Но через некоторое время и сам Альфред замолчал.
- Что случилось? - позвал его Артур.
- Я запутался. - Альфред говорил таким голосом, будто вот-вот заплачет.
Он уткнулся носом в бедро Англии, щекоча его кожу ресницами. Артур подавил в себе желание завыть от этого приятно-милого момента.
- Ал, не расстраивайся. - подбодрил его Артур, едва касаясь пальцами золотистых прядей брата.
- Еще скажи: "в следующий раз". - горько отозвался тот. - Это был мой единственный шанс.
Киркланд задумался. Надо было как-то отвлечь Америку от любых грустных мыслей. По старой памяти Англия помнил, что, если Альфред расстроен, то это на долгие годы кризис в мире. Но видимо сейчас малыш Америка уже не чувствовал себя подавленным, потому что смело и умело чертил языком узоры на бедре и ягодице Артура.
- С ума сошел?
- Если мне не обломилось увидеть тебя голым, то дай хотя бы почувствовать. - серьезным тоном сказал Америка.
Англия закрыл одной рукой лицо, хотя в такой темноте вряд ли кто-то увидит его смущение, а второй рукой продолжал сжимать волосы Альфреда, наматывая на пальцы и отпуская от каждого его действия.
Так продолжалось около пяти минут, пока Артур не застонал в голос, начиная вяло двигаться.
"Не может быть!" - шокировано произнес про себя Америка, фокусируя свой взгляд на телодвижениях старшего брата. Да, Артур Киркланд возбудился. Да еще как. Америка был вне себя от счастья и удовольствия. Он смог возбудить, взбудоражить кровь своего чопорного, вечно холодного брата.
Облизнувшись, он продолжил облизывать ягодицы Англии, игриво попадая в ложбинку, задевая и дразня сорваться. Англия уже даже не пытался скрыть своего состояния, откровенно постанывая и ловя горячий язык и поцелуи.
- Ам..Америка. - прошептал он, сжимаясь сильнее, когда губы американца всосали мягкую кожу на внутренней части бедра.
"Интересно, я смогу заставить его кончить, не касаясь?" - заводясь, подумал Джонс.
Смог. Долгих, мучительно сладких пятнадцати минут хватило, чтобы Артур громко всхлипнул, напрягся и задрожал.
- Америка, ты придурок. - зарычал Англия, готовый ошпарить кожу Альфреда только лишь своим смущением.
- Я потрясающ. - констатировал Америка, довольно улыбаясь.

Франция, Испания и Пруссия

Они не понимали и не помнили, как сюда попали. Последнее воспоминание: они пришли к Пруссии, выпили... нет, нажрались вусмерть, а потом заснули. А проснулись в огромной, но тесной для троих коробке.
- Так, друзья, давайте только не поддаваться искушению и не будем друг друга хотеть. - предложил Пруссия. Он всячески хотел избежать щепетильных моментов, которые могут показать его с нелепой стороны.
- Да, определенно. - поддержал его Франция. Испания коротко кивнул.
- Нам надо как-то отвлечься. - сказал Антонио, потирая затекающую шею.
- Устроим сценку. Театр трех актеров. - воодушевленно предложил Франциск.
Две страны с удивлением посмотрели на него, всем своим видом требуя объяснений и разъяснений.
- Ну разыграем смешную сценку. Ты и Пруссия будете мужем и женой...
- Можем поцеловаться. - хохотнул Испания, подтягиваясь к недоумевающему альбиносу.
Еще недавние события вертелись в голове Пруссии, связанные с его временным заточением с Испанией, и когда тот потянулся к нему, смешно сложив губки трубочкой, он не мог собраться с силами, чтобы оттолкнуть его, лишь пораженно смотрел. Но Испания ничего не сделал, остановишься в паре сантиметров от приоткрытых губ.
- Так, вы муж и жена, а я буду любовником.
- Мужа? - поинтересовался Испания.
- Жены! - оскорбленный в лучших чувствах, Франция начал теребить свои вьющиеся локоны. - Хотя не только жены мечтают о таком любовнике.
Друзья расхохотались и стали устраиваться поудобнее для проведения их спектакля.
- Великий Я начну! - громко крикнул снизу коробки Пруссия. - Жена, где мой обед?
- Да, жена, где же он? - спросил Антонио, мягко и легко поглаживая ягодицу Пруссии.
- Я...я жена? - тихо прошептал он. Антонио улыбнулся и кивнул, пробегаясь пальчиками к резинке трусов и опасно проскальзывая внутрь одним пальцем. Пруссия выгнулся и встретился с непонимающим взглядом Франции, который со своего верха не видел ничего, что происходило между Испанией и Пруссией. Эта мысль еще больше будоражила кровь, и краска медленно стала расползаться по щекам пруссака.
- Хорошо, я жена! - воскликнул он, одной рукой пытаясь убрать руку испанца, но тот удачно извернулся, пропуская прохладные пальцы Пруссии, и продолжил исследовать поясницу Гилберта.
- Милый, сходи выкинуть мусор и погулять с Фридрихом. - тоненьким голоском протянул Пруссия, прогибаясь в спине и мелко дрожа от щекотливых действий Антонио.
- Да, дорогая. - Испания улыбнулся и, быстро чмокнув жену в щеку, закрыл глаза, показывая, что он ушел.
- Тем временем я вылезаю из шкафа. - начал Франция, томно произнося свои слова, смакуя каждый звук.
Но не успел он и слова сказать, как одна рука Пруссия впилась в его затылок и сильнее притянула вниз. Чудом избежав столкновения головами, Франция было открыл рот, чтобы высказать все, что он думает о заносчивых альбиносах, как почувствовал влажный язык на своих губах и страстный поцелуй, последовавший за ним.
- Скорее, пока муж не вернулся. - сквозь короткие поцелуи, хитро улыбаясь, сказал Пруссия.
Франция, словив волну, принялся отвечать на грубые и рваные ласки прусского языка, нежными и полными чувств касаниями. Пруссия до сих пор ощущал горячую ладонь испанца у себя под кофтой и его взгляд. Приоткрыв один глаз, он увидел, что Испания с неподдельной серьезностью смотрит на них. Оторвавшись от карамельных губ Франции, Гилберт перевел взгляд на Антонио. И наступила гробовая тишина.
- Это кто? - сухим голосом спросил Испания.
Пруссия молчал. Ему не нравился такой голос испанца. Стальной, холодный, отталкивающий. Он перевел беглый взгляд на Бонфуа, но тот лишь глупо улыбался, периодически облизываясь.
- Я не хочу быть женой. Это оскорбление. - решил перевести тему разговора Пруссия на более шуточную и отстраненную.
- Почему, Гилберт? Разве я чем-то плох? Тебе не нравится, как я тебя обнимаю, не нравится, как я тебя целую или может, как ласкаю тебя по ночам, отдаваясь тебе без остатка? - Испания медленно, скользящим движением, стал убирать руку с пояса своей благоверной.
- Нет, все не так. - тихо прошептал Франция, довольный игрой Испании.
- Прости. - вместо этого сказал Байльшмидт. - Прости меня, Антонио.
- Шикарно играете. Антонио, можете тебе в театр пойти? - захлопал в ладоши Франциск, отвлекаясь от сценария.
Испания в ответ на эти слова тут же просиял, ледяные нотки исчезли, возвращая блеск в зеленые глаза. Он широко улыбался, жмурясь от похвалы и смущения.
Но Пруссия, не слыша будто слов Франции, просто потянулся к загорелому лицу испанца и припал к его улыбающимся губам. Он почувствовал, как улыбка на лице исчезла, как его язык встретился с преградой в виде зубов, которые тут же открылись, впуская или приглашая. Поцелуй был долгим, шумным, горячим и страстным. Языки сплетались, зубы порой стукались друг о друга, губы становились искусанными и покрасневшими, тоненькая слюнка быстро скатывалась вдоль подбородка Гилберта.
Негромкое покашливание вернуло две страны со страстных берегов.
- Ну, Гил, кто же из нас самый страстный? Кого бросаешь мужа или любовника? - усмехнулся Франция, явно чувствуя себя неловко в подобной ситуации.
- Я же умная жена, я буду крутить с обоими. - оскалился Пруссия, обнимая каждого одной рукой и прижимая к себе.